Планктон мне друг
На левом предплечье Уэйна Руни, знаменитого нападающего «Манчестер Юнайтед» и сборной Англии, можно увидеть татуировку: J.E.E.P. Так называется один из альбомов группы Stereophonics, которую Руни обожает. Если вы вглядитесь в татуировку, то к аббревиатуре, означающую Just enough education to perform, увидите и добавленное самим футболистом - AND PROUD.
Альбом был выпущен в 2001 году, когда шестнадцатилетний Уэйн покинул школу, так и не сдав выпускные экзамены. Футболист полагает, что название альбома имеет к нему прямое отношение и, как вы уже поняли, ГОРД этим.
Несколько месяцев назад в репортаже из Вейк-ан-Зее я вспоминал о победе в 2004 году в турнире «С» маленького мальчика из Норвегии. Победителя пригласили на сцену, где мы с Хансом Рее комментировали партии главного турнира.
В воскресный день зал был переполнен, и мальчик, смущаясь в поисках английских слов и едва дотягиваясь до фигур, комментировал свои блистательные ходы.
Carlsen, Magnus
|
2004.01.24
|
Ernst, Sipke
|
Wijk aan Zee
|
1-0
|
Corus-C (12)
|
1. e4 c6 2. d4 d5 3. Nc3 dxe4 4. Nxe4 Bf55. Ng3 Bg6 6. h4 h6 7. Nf3 Nd7 8. h5 Bh79. Bd3 Bxd3 10. Qxd3 e6 11. Bf4 Ngf612. O-O-O Be7 13. Ne4 Qa5 14. Kb1 O-O15. Nxf6 Nxf6 16. Ne5 Rad8 17. Qe2 c518. Ng6 fxg6 19. Qxe6 Kh8 20. hxg6 Ng821. Bxh6 gxh6 22. Rxh6 Nxh6 23. Qxe7 Nf724. gxf7 Kg7 25. Rd3 Rd6 26. Rg3 Rg627. Qe5 Kxf7 28. Qf5 Rf6 29. Qd7 (ЗДЕСЬ УДОБНЕЕ)
Было сделано немало фотографий, но ко времени прошлой публикации ни одной найти не удалось. Поделюсь с вами, пусть и задним числом, обнаруженной фотографией.
С тех пор прошло восемь лет. Об успехах Карлcена за шахматной доской вы знаете не хуже меня. Сегодня Магнусу уже не нужно подбирать английские слова: он не только свободно говорит на этом языке, но и пишет по-английски без ошибок. В прошлом году, чтобы посмотреть на того же Руни, Карлcен специально задержался на пару дней в Лондоне после гроссмейстерского турнира. Правда, матч «Манчестер Юнайтед» с «Челси» не состоялся тогда из-за погодных условий, но это к делу отношения не имеет.
Много важнее, что Магнус за эти восемь лет побывал во многих странах, встречался и продолжает встречаться с массой интересных людей, он читает книги, ходит в кино, катается на лыжах, играет в теннис, сквош и футбол. И занимает сегодня первое место в мировом рейтинге.
Но самое главное, у молодого человека очень трезвый и правильный взгляд на шахматы: «Сначала сильно очарование от игры, познаешь много интересного. Сейчас это компенсируется азартом борьбы, удовлетворением, что выигрываю турниры, постоянно совершенствуюсь, становлюсь сильнее. Я просто живу и играю в шахматы, но если пойму, что игра не доставляет мне прежнего удовольствия, могу и оставить ее. Пока же шахматы двигают меня вперед, и мне это нравится».
Карлсен тоже не кончил школы, в то время как гроссмейстеры, которых вы видите на снимке, закончили в свое время университет: Ханс Рее – математический факультет, автор этих строк – географический.
И что? Если кто-нибудь из представителей старшего поколения начнет говорить что-то о кругозоре, другие прервут их популярной фразой «я вас умоляю», и их можно будет понять. Как говорится: планктон мне друг, но Магнус мне дороже!
Давид Ионович Бронштейн стеснялся не полученного из-за войны высшего образования и, хотя многого достиг самообразованием, комплекс недоучки оставался у него до конца жизни.
Когда молодой Дэвик находился еще в сносных отношениях с Ботвинником, он просил чемпиона мира похлопотать за него о приеме в педагогический институт. Михаил Моисеевич устроил ему настоящий допрос. Выдержит ли экзамены? Будет ли посещать лекции? Осилит ли курс? Бронштейн честно отвечал, что будет очень непросто: шахматы съедают все время. «В этом случае мне будет трудно чем-нибудь помочь вам», - пишет о том разговоре Ботвинник, хотя и не называет Бронштейна по имени.
Позже, в пику Ботвиннику, утверждавшему, что чемпион мира должен быть высокообразованным человеком, оставивший планы получения высшего образования Бронштейн говорил, что высшее образование ничего не значит и, чтобы стать чемпионом мира, наличие его совершенно необязательно.
Когда незадолго до матча с Ботвинником Михаил Бейлин сказал Бронштейну, что не было еще чемпиона мира, не получившего высшего образования, реакция претендента была очень болезненной. «Никогда не было, говоришь? Не было, так будет!» - несколько раз повторил Бронштейн.
Михаил Моисеевич Ботвинник был превосходным тренером и редко давал плохие советы. Но в годы восхождения Фишера не раз повторял, что американцу не бывать чемпионом мира, потому что тот не кончил школы и ему не хватит интеллекта.
Бобби было шестнадцать, когда он оставил школу. «Если бы мне разрешили, я бы сделал это еще раньше», - комментировал позднее американец свое решение.
Бобби – двенадцать. После школы он почти всегда спешил в Бруклинский шахматный клуб. Но иногда его можно было увидеть и на бейсбольной площадке
Одноклассник будущего чемпиона мира вспоминает, как однажды, когда Бобби на уроке изучал на карманных шахматах какую-то позицию, учитель прервал объяснения: «Фишер, - сказал он, - я не могу заставить тебя слушать, как не могу уберечь от шахмат, но будь добр, делай это хотя бы без доски».
Не сказав ни слова, Бобби тут же убрал карманные шахматы и застыл как изваяние, но все, включая учителя, знали, что он продолжает анализировать вслепую.
Вспоминая школьные годы, Фишер говорил, что единственным, нравившемся ему в школе, был звонок, извещавший о конце занятий. Конечно, он выполнял домашние задания, но сохранившиеся тетради Бобби покрыты смешными рожицами, рисуночками и словами песенок, которые подросток сочинял сам. Он был способным ребенком, но американская школьная программа, как, впрочем, и почти всюду, была ориентирована в первую очередь на среднего ученика, а не на индивидуальный подход.
«IQ Фишера был очень высок и, без сомнения, он был незаурядным подростком, - говорил один из преподавателей Эразмусовской школы Нью-Йорка, - но особого прилежания в выполнении домашних заданий не проявлял...».
Одна из тетрадей Бобби (1956, Фишеру тринадцать) испещрена пометками учителя, сделанными красным фламастером и заключением - Неудовлетворительно! Ни одна ошибка не была исправлена Бобби, а под учительским замечанием мальчик написал только одно слово – Тough! – тоже поставив после него восклицательный знак.
На претендентском турнире в Югославии (1959) Таль доводил подростка до слез, спрашивая Бобби, что тот думает о Достоевском и хочет ли познакомиться с Гёте. Фишер ничего не думал о русском писателе, с немецким знакомиться не хотел, но прочел к тому времени Оруэлла («Скотный двор» и «1984»), оскаруайльдовского «Портрет Дориана Грея» и вольтеровского «Кандида». А однажды, когда Таль стал приставать к Бобби, был ли он когда-нибудь в опере, Фишер напел ему марш контрабандистов из «Кармен».
Орден, основателем которого был американский чемпион мира, спустя полвека разросся невероятно. Среди молодых, бивакирующих на отрогах шахматных вершин сегодня, нет никого, кто получил бы высшее образование, да и походы в школу у многих были сугубо символическими. (Надеюсь, закончившие шахматное отделение института физкультуры меня простят).
Примеры выдающихся шахматистов, совмещавших игру с основной профессией и добившихся в ней тоже больших высот, относятся к прошлому веку, главным образом, к его первой половине. В настоящее время в шахматах нет и быть не может играющих на высоком уровне любителей, как не может быть любителей на теннисных турнирах мало-мальски приличного уровня.
Когда редкие гроссмейстеры-профессионалы, кончившие высшие учебные заведения, говорят, что совершенно не жалеют о времени, отданном учебе, сомнения возникают сами собой. Не лучше ли было посвятить все время совершенствованию в шахматах, ведь крайне маловероятно, что полученный диплом пригодится им в жизни когда-нибудь. Сегодня ведь знания в любой области безнадежно устаревают уже после пяти-семи лет, если не раньше.
Современные шахматы требуют такого количества времени, что посещение школы препятствует быстрому прогрессу: плохо представляю себе, чтобы ученик, прилежно занимающийся в школе, или чего доброго в высшем учебном заведении, добился бы самых высоких достижений в шахматах. Говорю об этом без всякой иронии: примеры многих молодых талантов в России и на Западе, оставивших школу или даже никогда не ходивших в нее, у всех перед глазами. Не буду приводить имена, они общеизвестны, а по стопам экстернистов идут десятки, если не сотни последователей.
«Правильно ли это?» – спросил я как-то у публики, комментируя один из туров в Вейк-ан-Зее, где играло несколько молодых людей, обходивших школу стороной. Повисло долгое молчание, пока кто-то не задал встречный вопрос: «Смотря для чего?»
Процедив ответы молодых сегодняшнего дня, избравших шахматы в качестве дела жизни, я увидел, что на вопрос, сколько часов в день они уделяют тренировкам, цифра шесть называется чаще всего. Нередко можно найти добавление – «по меньшей мере» или «как минимум». Почти все опрашиваемые посещают или посещали школу в «свободном режиме».
«Девочка любит животных, играет с хомяком и черепашкой. Все предметы сдает экстерном. Кроме школы занимается немецким, плаванием и посещает компьютерные курсы. Раньше занималась художественной гимнастикой, хореографией и рисованием. Но сейчас все это бросила: нет времени. Хотела бы играть в теннис, но нет времени и на это. Со школьными друзьями не очень интересно – переросла их и общается в основном со взрослыми».
Это цитата из разговора с родителями девочки, уже ставшей гроссмейстером. Сама она говорила тогда, что хорошо прожить жизнь – это помогать людям и иметь крепкую семью. После школы девочка собиралась поступить в университет, на кого учиться пока не знала, может быть, на врача. Понятно, что сейчас, став гроссмейстером, она занимается только шахматами.
С международным мастером беседовали, когда ему было семнадцать и он только поступил в институт физкультуры. Специальность - «шахматы». Цель была ясна – гроссмейстерское звание, которое он и завоевал спустя пару лет. Пресыщение шахматами? «Нет, могу играть хоть круглый год. Помимо шахмат никакого другого хобби нет: на необитаемый остров взял бы с собой ноутбук. Спортом не занимаюсь и, в общем-то, ничем не интересуюсь. Единственный вид спорта – шахматы».
Привел эти примеры не в качестве осуждения. Ведь узкая специализация торжествует сегодня во всех областях профессиональной подготовки. Нельзя стать узким специалистом, не став в строгом смысле болваном, говорил Бернард Шоу, и определенный смысл есть в его словах.
В любой области только фанатично преданные делу могут добиться больших высот. Писал уже, повторюсь: любимец Голландии, один из самых выдающихся футболистов нашего времени, харизматический Йохан Круифф сказал как-то, что на протяжении долгих лет всегда брал с собой в поездки одну и ту же книгу, но ни разу ему не удалось пойти дальше двадцатой страницы. Когда у него спросили о названии книги, Йохан, как ни силился, не мог его вспомнить…
Летать голландец научился без помощи книг
Артур Рубинштейн вспоминал: «Молодым я был страшно ленив. Я обладал способностями, но в жизни было так много вещей более важных, чем упражнения. Женщины, хорошая еда, хорошие сигары, прекрасные вина... Я не мог сидеть за роялем по восемь-десять часов в день».
Но в начале тридцатых годов у пианиста произошла переоценка ценностей. «Будет ли мне приятно, когда обо мне станут говорить, что я лишь только мог быть великим пианистом», - спросил Рубинштейн самого себя. И принялся каждодневно напряженно работать.
Пример для шахмат совершенно нерелевантный: только напряженная регулярная работа с самых юных лет и быстрый успех являются залогом грядущих побед.
Рассуждая о шансах будущих чемпионов, Виши Ананд сказал совсем недавно: «если тебе четырнадцать, и ты в наши дни еще не гроссмейстер - забудь об этом...».
Но для успеха в шахматах, помимо наличия таланта и неустанной работы, требуется еще полное подчинение себя поставленной цели и искренняя вера, что завоевание слабой пешки на с6 есть цель и смысл существования. И это – главное, без всяких почему и зачем. Но за подчинение жизни только одной цели надо платить, жертвуя чем-то другим: в сутках ведь только двадцать четыре часа.
Американский исследователь Малкольм Гладвелл доказывает, что все великие, добившиеся чего-то стоящего, отдали этому делу десять тысяч часов и только после этого засверкали. Десять тысяч часов означают ежедневные занятия десять лет кряду по три часа в день.
Если, приняв формулу американского специалиста, сократить количество дней, придется увеличивать число часов ежедневной работы. Возможно ли при таком графике совмещение шахмат с другими занятиями?
Набоков утверждал, что писателю наступает конец, когда его начинают одолевать вопросы типа: что такое искусство? кому это всё нужно? и т. д.
Шахматисту приходит конец, когда он говорит себе, что помимо шахмат в мире существует множество других интересных вещей: столько непрочитанных книг, не просмотренных фильмов и спектаклей, не услышанных симфоний, не увиденных стран, несостоявшихся встреч и много еще всего.
Международный мастер из Канады Звонко Вранешич - профессор электротехники торонтского университета. Сейчас ему за семьдесят, он на пенсии и в турнирах тоже давно не участвует. Но в шестидесятых годах Вранешич был чемпионом страны, не раз представляя Канаду на Олимпиадах.
Вранешич: «Я всегда восхищался людьми, посвятившим себя этой восхитительной игре, добровольно согласившись на более низкий жизненный уровень по сравнению с тем, который они могли бы достичь, выбрав какую-нибудь другую профессию. Но чтобы блистать в шахматах, надо посвящать им очень много времени и труда. Если вы надеетесь добиться успеха в игре, надо заниматься шахматами профессионально.
В юности я видел игроков мирового класса, так и оставшихся любителями. Сегодня для достижения успеха требуется абсолютная отдача себя шахматам. И только шахматам. К сожалению. Потому что жизнь не бесконечна!».
Трудно прибавить что-либо к словам канадского профессора.
«Многие годы наша пресса отзывалась о Фишере однозначно: мол, недоучка, темный человек. Но американец быстро сообразил, что не все предметы, которые преподаются в школе, будут необходимы ему в жизни, перешел на самообразование и, бросив школу, занялся исключительно тем, что ему могло пригодиться для успеха в шахматах».
Так говорил Анатолий Карпов, когда был еще активным шахматистом. Чемпион мира если не одобрял, то полностью оправдывал Фишера, полагая, что ради успеха в одной области можно поступиться многим другим.
Совсем недавно шестидесятилетний Карпов сказал: «Это американский метод: если делаешь что-либо хорошо, занимайся только этим. Но это очень обедняет жизнь».
Чемпион мира стал думать по-другому, но никакого противоречия здесь нет: ведь всё в жизни вопрос приоритетов, а приоритеты могут меняться.
Люблю просматривать последнюю страницу журнала «New in Chess». Известные и менее известные гроссмейстеры отвечают там на самые разнообразные вопросы.
В графе «любимая книга» у молодых можно найти разного рода ужастики, детективы, образцы бульварной литературы, в лучшем случае - полубульварной. Кое-кто в качестве любимого автора называет Нимцовича, другие – Каспарова.
Искренний ответ дал Аниш Гири: «Артур Конан Дойль. Правда, это относится еще к тем временам, когда я читал книги не только в поездах и самолетах...».
Да и то: где найти время, чтобы просто читать? Гири ведь учится в гимназии, что никак не является синекурой. Да и кто сказал, что нужно вообще читать книги? Ходить на концерты? Посещать музеи?
Один из самых известных гроссмейстеров современности часто бывал в Голландии, но ни разу не посетил ни один музей. Порой я робко вякал при встрече: голландцы, мол, Рембрандт, Ван Гог... где ты еще все это увидишь в таком количестве?
Когда игрался очередной турнир в Амстердаме, вечером выходного дня его тренер позвонил мне: «Сегодня послушали тебя - были в музее, даже в двух...»
«В Секс музее и Музее пыток, что ли..?» - предположил я.
«А откуда ты знаешь?!?»
На одном из сайтов услышал недавно примечательный вздох шахматиста, оставившего игру десять лет назад в звании кандидата в мастера: «Все думаю: что я потерял и что выиграл?».
Думать по этому поводу можно очень долго, но ответ на вопрос известен: приобретая одно, мы теряем другое. И что важнее, можете знать только вы. Вы сами, и никто другой.
Еще лет десять назад молодые шахматисты говорили, что хотят получить не только шахматную профессию. Теперь такое услышишь разве что от совсем маленьких, лепечечущих что-то о лечении животных.
Родители детей, отданных в шахматы, понимают превосходно, что совмещать эту профессию с какой-либо другой не получится: слишком она непроста, да и конкуренция изматывающая, все время нужно бежать и бежать.
«Ни Карлсен, ни Карякин, в отличие от меня, не ходят в школу, уделяя шахматам значительно больше времени. На мой взгляд, это не может не идти в ущерб другим сторонам жизни. Ну, станут они сильнейшими профессионалалами, а дальше что – шахматы шахматами, а заменять жизнь они не должны. При общей занятости у меня много увлечений: одно из самых сильных – чтение. Я еще не сделал выбора, буду ли я профессионалом. Считаю, что помимо шахмат надо иметь нормальную профессию – игра все-таки непостоянна: сегодня ты играешь хорошо и зарабатываешь на жизнь, а завтра результаты снизятся и невольно придется задуматься – что дальше. Так что сперва надо получить хорошее образование, поступив в какой-нибудь московский вуз, а потом, если повезет, всерьез заняться шахматами. Не хочется рисковать».
Если бы не первая фраза, можно было решить, что это речь не гимназиста, а умудренного жизнью взрослого человека. Интересно, думает ли и сейчас так же Ян Непомнящий, или с улыбкой перечтет собственные, восьмилетней давности слова?
Для того, чтобы выполнить тройной тулуп, не нужно читать Пушкина. Можно никогда не бывать в Лувре, чтобы забить гол в падении через себя. Чтобы выбежать в стометровке из десяти секунд, совсем не обязательно разбираться в дифференциальном исчислении, а для завоевания звания чемпиона мира по шахматам, знакомство с Гёте не играет никакой роли.
В шахматах можно научиться многому, очень многому. Пусть Карлсен – уникум, выдающийся талант, но если вы любите эту игру и решили посвятить себя ей, идите этим путем. Упорными тренировками, силой воли, целеустремленностью и терпением можно добиться очень многого. Даже если вы и не взойдете на самую вершину, но разовьете до конца ваши способности, вы заслужите не меньше уважения, чем получивший природный дар изначально.
Позволю напомнить себе в этой связи Публия Овидия (Назона): «Пусть недостало сил, похвалы достойно усердие».
* * *
Батюшки святы, куда меня занесло: до Овидия договорился! Начал с Руни, а добрался до Овидия. Пора возвращаться к сегодняшнему дню.
Батюшки святы, куда меня занесло: до Овидия договорился! Начал с Руни, а добрался до Овидия. Пора возвращаться к сегодняшнему дню.
Когда ему (Руни, а не Овидию) был только двадцать один, он отдыхал с друзьями на Лазурном берегу. Веселая компания вышла на яхте в море, потом друзья решили искупаться. Вернувшись на борт, знаменитый футболист обнаружил, что сумка, в которой были только что купленные часы стоимостью тридцать тысяч фунтов, упала в море. Приятели Уэйна подшучивали над ним, впрочем, и сам Руни воспринял факт потери с юмором.
Плохо себе представляю в ближайшем будущем шахматиста даже калибра Руни, весело смеющегося в подобной ситуации. Но не в этом дело. Если вы влюблены в шахматы и вами овладела мысль добиться совершенства, смело взбирайтесь наверх, не обращая внимания, что скажут или подумают об этом окружающие.
Не играет никакой роли, закончите ли вы школу, смотрите ли в свободное время ужастики, или Музею ван Гога предпочтете Музей секса. Главное, чтобы у вас не остыла любовь к игре и не исчезло желание доказать что-то другим и самому себе.
Если же решите, что шахматы – занятие специфическое или просто слишком рискованное, займитесь чем-нибудь другим, пока есть еще так быстро утекающее время.
Но какое решение вы бы ни приняли, вспоминайте почаще пушкинского Баяна: «За благом вслед идут печали, печали ж радости залог». И если печаль посетит вас, пусть она будет светла.
И почаще смейтесь. Как Уэйн Руни над соскользнувшей в воду сумкой с часами...
Генна Сосонко
Комментариев нет:
Отправить комментарий