Современное искусство постепенно утверждается на постсоветских просторах. Арт-проекты «Война», «Поэт и гражданин» претендуют на роль рупора небезразличной части населения. Интервью с арт-мэтром Олегом Куликом…
«В 90-х все ждали, что придет мудрый Сахаров и даст нам смысл жизни»
Художник Олег Кулик известен акцией «Человек-собака» – это когда он раздевался догола и кусал проходящих мимо граждан. Теперь Кулик стал респектабельным представителем contemporary art, постоянным участником мировых выставок, с которым приятно поговорить о теории и практике современного искусства.
Ты у нас долгое время считались одним из самых радикальных российских художников. Сейчас известность приобрела арт-группа «Война». Появился проект Дмитрия Быкова «Поэт и гражданин». Это говорит о том, что теперь в нашей стране про политику можно говорить только в форме художественного высказывания?
- Это говорит про то, что когда политическое поле замерло, все как бы подморозились, единственные, кто находит форму для высказывания - не дико агрессивную и одновременно способную привлечь внимание всей страны - это современные художники. Которых общество в хорошие времена презирало.
Многие забыли, но в 90-е годы, когда было время демократов, современных художников терпеть не могли. Демократы, чистенькие либералы делали серьезное дело – создавали новую Россию. А художники мешали.
Художники ведь как шуты – смеются, передразнивают. Мы и правда за народ, мы и правда интеллектуалы, мы - мягкие, либеральные. А эти – дурачатся и высмеивают наши серьезные намерения. А потом вдруг поднялась реакция. Всех этих, как бы чистеньких, ориентированных на Запад и успех, смыло, и единственные, кто может что-то сделать, это те же художники! Они как одним показывали шиш, так и другим! Они за свободу.
- То есть художники у нас теперь должны составить оппозицию?
- Самое главное в акции «Войны» то, что она делалась легко и весело. Если бы она делалась натужно - вот вам х.й, мы готовы за это умереть - все выглядело бы по-другому. А тут быстро сделали и сбежали. Как будто мальчишки воруют яблоки у соседа. Если бы сосед их поймал, дал бы по жопе так, что мало не показалось. Но на следующий день бы простил. А он их не поймал. И в этом смысле для меня это абсолютно художественная акция. И то, что они так бережно обошлись с властями, и власти с ними - тоже. Я, например, уверен, что в комитете сидят вменяемые, разумные люди. Которым нужно решать серьезные проблемы. Они понимают, что это художники. И если к их акции отнестись слишком серьезно, то можно упустить действительно серьезную опасность.
- А почему «Войне» дали премию «Инновация»? Это протест такой?
- Слушайте, наша интеллигенция всегда любила власть, и покусывать, и полизывать. Слегка куснуть, чтобы власть про нее не забывала. Но не сильно.
- А вы не завидовали арт-группе «Война»?
- Это мои ученики. Я ими горжусь и восхищаюсь.
- Давайте о мировых тенденциях поговорим. В глобализированном мире искусство может сохранять свои национальные корни?
- Конечно, может. Все зависит от художника. Какой-то художник зацикливается на сексуальных вопросах. Какой-то – на религиозных или политических. А какой-то - на национальных. Ой, однажды на Венецианском бьеннале была интересная история. Как французский павильон сумел обскакать все остальные и получить «Золотого льва». Темой того бьеннале был девиз «Этика вместо эстетики». Все павильоны стали выпендриваться, сделали сложные инсталляции, мультимедиа, собрали компьютеры, вложили дикие деньги! Французы всего этого делать не стали. Они просто собрали злые шутки, которые одни нации придумывают про другие. Такие... паскудные шутки. Про всех, про всех - про сербов, хорватов, евреев, французов... И написали фломастерами на стенах павильона! И это произвело шок! Шутки, которые даже думать нельзя, не то что говорить, - настолько это чудовищно и оскорбительно, - написаны на стенах павильона! Посетители в него валом валили!
- А себя вы как художника к какой национальной традиции относите?
- Художник считается по рождению. Как Пикассо. Он всю жизнь жил во Франции, но считался испанским художником. Или Илья Кабаков - живет в Лондоне, живет в Америке, но считается известным украинским художником. Он же родился в Днепропетровске. Я, конечно же, московский художник. Но родился в Киеве.
- Говорят, вы воплощали идею России 90-х. Для вас эта эпоха когда закончилась?
- Не то чтобы закончилась... Вот мне - пятьдесят лет. А было двадцать. Я тогда и я сейчас - это один и тот же человек? Нет. Но тот двадцатилетний, он где? Он умер? Вот так же девяностые. Они все у нас в крови. Это был очень важный опыт. Может быть, самый важный, который был у людей за последнюю тысячу лет. Реальный опыт свободы. Все были предоставлены сами себе. Но воспользовались этим шансом очень немного люди. Мы читали какие-то «Огоньки», но никто не построил свою мифологию или тем более идеологию. Мало кто смог сформировать свой внутренний мир. Большинство ждало какого-то общего решения - чтобы кто-то что-то придумал. Уже не коммунисты, а демократы. А если не демократы, то американцы. Ждали, что придет какой-нибудь мудрый Сахаров и даст нам смысл жизни. И в этом смысле мы совершенно не изменились и поэтому вернулись туда, откуда вышли.
- В девяностых у вас были серьезные отношения с одним банком, создатели которого увлекались современным искусством. Сейчас в Перми есть губернатор, который покровительствует современному искусству. Какой вариант лучше?
- В 90-е это были немного доморощенные усилия. Индивидуальные и, как тогда казалось, полукриминальные. А в Перми сейчас дело происходит на уровне очень важного представителя государства. И по сравнению с прошлым это такой... качественный скачок. Принципиально важный. Но самое странное, что многие художники оказались к этому не готовы. У нас же все художники если не подпольщики, то андерграундщики. Которые привыкли жить только в тени, где их никто не видит.
- Политическое искусство для Европы – вчерашний день, и мы опять с акциями «Войны» плетемся в хвосте?
- Это бессмысленный вопрос. Мы нигде не плетемся. На самом деле искусство, как и природа вполне цикличны. У каждого человека есть в жизни первый поцелуй, первая любовь. Мы же не можем ему сказать: «Что же ты опять целуешься-то? Ведь и дедушка твой целовался. И прадедушка. И в Европе уже так давно целуются!»
- Тогда что же у нас происходит?
- Просто мы на новом уровне проигрываем ту же самую мистерию – художник это жертва или конъюнктурщик, который устраивается во времени? И художник все время разрывается между этими двумя началами. С одной стороны, ты художник, и тебе хочется нравиться. А с другой стороны, ты хочешь сохранить себя. Не быть папуасом, говорить не только то, что нравится публике. И тут возникает проблема - как сказать жесткую правду, но сказать ее на языке, доступном времени. Как сказал один лама: «Просветленные не говорят высокие истины. Они говорят на языке времени».
Елена НЕКРАСОВА
Более подробно об О.Кулике здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий