Логика как моральная обязанность

«Логика, — говорил Пиаже, — это мораль мысли, а требование не впадать в противоречия — это не просто условная необходимость, но и моральный императив, поскольку это требование выступает как норма интеллектуального обмена и кооперации." Т.е. логическое мышление — это не естественная способность человека и не продукт социального тренинга, а моральная обязанность. Анна Фенько для openspace.ru

Вам на запад или налево?
Почему логическое мышление и умение встать на точку зрения другого – моральная обязанность.

 

Почему я никогда не спрашиваю дорогу

Если я в незнакомом городе ищу нужный мне адрес, я обычно заранее распечатываю карту и занимаюсь ориентированием на местности. Я больше не спрашиваю дорогу у прохожих. Сколько раз меня уверенно посылали в противоположную сторону! И вовсе не потому, что мне попадались зловредные Сусанины. Например, я спрашиваю встречного прохожего, как пройти на вокзал. Он отвечает: второй переулок направо, а потом сразу налево. Направо от меня или от него? Если прохожий идет мне навстречу, наши левая и правая сторона противоположны. Но ответил ли он, исходя из своей точки зрения, или сделал мысленное усилие и встал на мою? Если это неизвестно, полученная информация совершенно бесполезна.

Вот если бы я спрашивала дорогу у австралийских аборигенов из племени аррернте или у индейцев из племени цельталь, у меня бы таких трудностей не возникло. В их языках нет относительных пространственных терминов, таких как «правый» и «левый». Они всегда пользуются абсолютными пространственными координатами: север-юг-восток-запад. Описывая расположение предметов на столе, они не скажут, что вилка находится слева от тарелки, а нож — справа. Они скажут, что вилка находится к западу от тарелки, а нож — к востоку.

Для того чтобы так говорить, необходимо иметь в голове встроенный компас, каким, по-видимому, обладают все носители языков с абсолютной системой координат. Пятилетние дети, говорящие на этих языках, даже находясь в помещении, знают, где запад и восток, тогда как многие цивилизованные европейцы могут и в солнечный день за городом перепутать стороны света. За исключением, пожалуй, жителей Лондона. Особым издевательством над «понаехавшими» можно считать указатели в лондонском метро, на которых вместо перечисления станций написано, что с этой платформы поезда едут в западном направлении, а с этой — в восточном. Спасибо, теперь мне понятно, куда ехать!

На самом деле обе системы — и абсолютная, и относительная — одинаково пригодны для ориентации в пространстве и сообщений о местоположении объектов. Но обе они требуют от человека дополнительных мысленных усилий. Европейцу, чтобы попросить книгу, лежащую слева от него, но справа от сидящего напротив, необходимо уметь мысленно встать на точку зрения другого. Тем, кто пользуется абсолютной системой координат, необходимо не только всегда знать свое местоположение, но и иметь внутреннюю карту, на которой все предметы правильно ориентированы по сторонам света. Иначе дедушка не сможет попросить внука принести ему очки, которые лежат на тумбочке к северу от телефона. Видимо, правильно ориентированная когнитивная схема метро есть у всех жителей Лондона. Иначе откуда они знают, куда им ехать — на запад или на восток?

Ты не умничай, ты пальцем покажи!

Пространственные категории считаются примером наиболее базовых и универсальных мыслительных схем человечества. Еще Кант считал человеческое тело естественным источником интуитивных пространственных категорий. Правда, Кант ничего не знал об австралийских аборигенах и американских индейцах, у которых пространственные категории, по-видимому, никак не связаны с телесным опытом.

Группа исследователей под руководством Стефана Левинсона из Института психолингвистики имени Макса Планка в Наймегене (Нидерланды) провела серию экспериментов, чтобы выяснить, влияют ли языковые различия в обозначении пространственных координат на то, как представители разных языковых групп решают задачи, связанные с запоминанием местоположения предметов. В одном из экспериментов участникам, говорящим по-голландски и на языке цельталь, показывали лежащую на столе карточку, на которой были нарисованы большой и маленький кружок. Большой кружок находился либо справа, либо слева от маленького. Затем участников просили пересесть за соседний стол, повернув свой стул на 180 градусов. На втором столе тоже лежали карточки с различным расположением кружков. Участников просили выбрать такую же карточку, как и на первом столе. Голландцы всегда выбирали зеркально ориентированную карточку, то есть использовали эгоцентрическую систему координат. Индейцы всегда использовали абсолютную систему координат, то есть выбирали карточку, ориентированную так же, как и на первом столе, хотя смотрели на нее с противоположной стороны. Эксперимент повторили с лабиринтом, из которого надо было сначала найти выход, а потом воспроизвести его на зеркально повернутом столе. Голландцы воспроизводили путь зеркально, а индейцы — абсолютно.

^{Фото: Voller Ernst/Vostock Photo}

В известном анекдоте про чукчу, безуспешно пытавшегося использовать абсолютные координаты в диалоге с русскими подводниками, отражен еще один аспект пространственной ориентации — жесты. На вопрос, куда поплыла подводная лодка, европейцы, японцы и турки ответят, используя указательные жесты, отражающие их собственную точку зрения. То есть если они видели ее проплывающей справа налево, а потом повернулись на 180 градусов, они все равно указывают жестом налево, хотя это неправильно. Только представители абсолютных языков, к которым относятся коренные народы Австралии, Намибии, Мексики, Непала и Индонезии, указывают направление движения правильно, то есть в абсолютных координатах.

Носители языков с разными пространственными координатами склонны по-разному воспринимать не только пространство, но и время. Американские психологи Лера Бородицки и Элис Гэби показывали американцам, израильтянам и австралийским аборигенам карточки, на которых были изображены различные стадии таких процессов, как старение человека, рост крокодила и поедание банана. Участники должны были разложить карточки по порядку, от более ранних стадий к более поздним. Американцы раскладывали карточки слева направо, а израильтяне справа налево, в соответствии с направлением письма в английском и иврите. Австралийские аборигены всегда раскладывали карточки с востока на запад. Если они сидели лицом на юг, они раскладывали карточки слева направо, если лицом на север – то справа налево. Причем никто не говорил им, где именно находятся стороны света: они использовали свой внутренний компас для упорядочивания временных интервалов.

Эгоцентрическая картина мира

Если в европейских языках отсутствует абсолютная система координат, каким образом европейцам удалось создать научную картину мира? Возможно, абстрактные понятия понадобились как раз потому, что описания мира у разных наблюдателей различались, а без установления общей системы координат взаимопонимание и продуктивное взаимодействие между людьми невозможны. Формальная логика и абстрактные понятия возникли из необходимости создать объективную картину мира, не зависимую от наблюдателя.

Проблемой формирования абстрактных понятий и развитием логического мышления занимался знаменитый швейцарский психолог Жан Пиаже. Еще в 1940-е годы он проводил исследования, напоминающие эксперименты Левинсона, - но не с представителями традиционных культур, а с детьми. Пиаже пытался установить, в каком возрасте у детей развивается способность встать на точку зрения другого. Например, в задаче о трех горах ребенок сидел за столом, на котором находился миниатюрный макет горного пейзажа. Со своего места ребенок мог видеть три горы разной высоты, одна из которых, если смотреть на нее с противоположной стороны, перекрывала две другие. На вершине каждой горы находились какие-то заметные предметы: флажок, домик или овечка. С противоположной стороны от макета экспериментатор усаживал куклу и спрашивал ребенка, видит ли кукла тот или иной предмет. Правильный ответ на этот вопрос давали некоторые шестилетние дети и большинство восьмилетних. Ни один пятилетний ребенок не мог правильно решить задачу о трех горах, из чего Пиаже сделал вывод, что дошкольники еще не способны мысленно встать на точку зрения другого. Эту их особенность он называл интеллектуальным эгоцентризмом.

^{Фото: Voller Ernst/Vostock Photo}

Эгоцентризм по Пиаже — это стадия развития интеллекта, когда ребенок приписывает другим свою точку зрения, не понимая ее относительности. Пиаже считал, что маленький ребенок эгоцентричен как в геометрическом, так и в социальном смысле. Точно так же, как ребенок не понимает, что кукла не может видеть овечку, которую от нее загораживает высокая гора, он не понимает, что его собственные мысли не могут быть известны собеседнику. Из этого детского эгоцентризма, по мнению Пиаже, вытекает чрезвычайная подверженность детей любому внешнему влиянию. Поскольку своя точка зрения у ребенка еще не отделена от чужой, он воспринимает чужие мнения без всякой критики.

Пытаясь понять развитие интеллекта, Пиаже задавался вопросом, какую роль в этом процессе играет социальное воздействие. Как социальное воздействие может приводить, с одной стороны, к рациональному пониманию ребенком теоремы Пифагора, а с другой — к бездумному усвоению им идеологии гитлерюгенда? Он пришел к выводу, что существует два принципиально различных типа социального воздействия. Первый предполагает прямое внушение определенной традиции, а второй — кооперацию и взаимодействие, для которых необходимы отношения взаимности и равноправия. Именно в отношениях кооперации между людьми, умеющими различать точки зрения друг друга, вырабатываются законы логики, а также способность к размышлению и рефлексии. В отличие от прямого внушения, которое воспринимается ребенком автоматически, законы логики должны быть им самостоятельно «открыты». Он должен сам доказать теорему Пифагора, чтобы убедиться в ее верности.

Пожалуй, самая оригинальная идея Пиаже состоит в том, что логическое мышление — это не естественная способность человека и не продукт социального тренинга, а моральная обязанность. «Логика, — говорил Пиаже, — это мораль мысли, а требование не впадать в противоречия — это не просто условная необходимость, но и моральный императив, поскольку это требование выступает как норма интеллектуального обмена и кооперации. Точно так же объективность, потребность в проверке, необходимость сохранять смысл слов и высказываний — все это в равной мере и условия операционального мышления, и социальные обязанности».

Что происходит, когда эти условия не соблюдаются? На индивидуальном уровне мы называем нечто глупостью, идиотским поступком. На социальном уровне мы констатируем абсурдность тех или иных решений. Но подобная характеристика свидетельствует не столько о природной глупости агентов, совершающих те или иные поступки или принимающих те или иные политические решения, сколько о разрушении самой ткани социального взаимодействия. Рациональность — это не норма, навязанная нам обществом, а необходимое условие самого существования общества. Чтобы люди могли общаться и понимать друг друга, необходимо соблюдение неких элементарных договоренностей, в частности обязанности называть вещи своими именами и не нарушать законов логики.

Здоровое общество способно ассимилировать некоторое количество идиотов и скорректировать последствия их дурацких поступков. Но для этого большинство людей все-таки должны ежедневно делать над собой усилие и соблюдать законы логики. Когда общество начинает сомневаться в том, что дважды два четыре, наступает хаос.

Например, когда детям запрещают смотреть мультфильмы, а автомобилистам — пить кефир, это еще можно списать на чье-то природное скудоумие. Но когда похищение называют явкой с повинной, а общество при этом с увлечением спорит о том, допустимо ли оговаривать себя под пытками и сколько времени необходимо просидеть в подвале без еды и воды, чтобы это считалось пытками, — это уже выходит за границы обычного идиотизма. Это уже глобальное разрушение рациональности как одного из условий функционирования общества. Пренебрежение логикой простительно маленьким детям, но уже непозволительно детям школьного возраста. Если мы неспособны договориться о значении таких понятий, как «цензура», «пытки» и «массовые беспорядки», как мы можем требовать от детей понимания теоремы Пифагора?

Анна Фенько

http://www.openspace.ru/article/561