Наркосоциализм

Наркотрафик в Латинской Америке, Юго-Восточной и Центральной Азии стал серьезным, хотя во многом скрытым фактором мировой политики и глобальных финансов. Политика систематического выдавливания левых из легальной политики ряда латиноамериканских стран создала условия для появления леворадикальных вооруженных группировок, не брезгующих терроризмом и участием в глобальном наркотрафике.

Наркосоциализм. Каким бывает социализм: вариант колумбийский – ФАРК

Социализм и национализм: микс по-колумбийски

Известно, что марксистско-ленинская идеология отрицательно относится к национализму, настаивая на интернационализме «трудящихся всего мира». Не менее известно и ленинское поощрение национализма «угнетенных наций», который рассматривается как антиимпериалистическая сила. Колумбия как типичная страна Третьего мира – подходящий плацдарм для развития этого типа национализма. Именно такой марксистский национализм и исповедуют Революционные вооружённые силы Колумбии – Армия народа (исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia – Ejército del Pueblo) – леворадикальная повстанческая группировка Колумбии, больше известная под своей аббревиатурой ФАРК.

Появление на свет ФАРК связано с трагическими событиями далекого 1960 года. В то время лидер коммунистического движения Колумбии Чарро Негро и его ученик, создатель ФАРК Мануэль Маруланда, готовили предложения по гражданскому примирению в Колумбии, которая с 1948 года страдала от вооруженных конфликтов правых и левых. Однако амнистированный боевик застрелил Чарро Негро, действуя, как считают многие, по указанию правительства Колумбии. Это событие убедило Маруланду и его товарищей в отсутствии иного пути, кроме продолжения насилия.

Изначально ФАРК оформилась в 1964 году как боевое крыло Коммунистической партии Колумбии, ориентировавшейся на СССР. Однако в 1970-е годы произошел разрыв между ними: ФАРК создала собственное политическое крыло – подпольную коммунистическую партию Колумбии. С этого времени оформилась политическая идеология «Армии народа», сочетающая марксизм-ленинизм и боливарианизм. Последний компонент понимается как стремление к объединению всех стран Латинской Америки в одно государство на основе народно-демократических и социалистических идей. Однако подлинным нововведением ФАРК в теорию и практику национального социализма, весьма распространенного в латиноамериканских странах, стало активное участие в мировом наркобизнесе.

 

В джунглях Колумбии выросло новое течение – наркосоциализм, продемонстрировавшее способность успешно выживать и развиваться в самых неблагоприятных внешних условиях.

Сами партизаны в своих заявлениях начисто отрицают участие в наркобизнесе. Они утверждают, что реализуют собственную, альтернативную правительственной, программу по замещению коки традиционными сельскохозяйственными культурами. Однако факт остается фактом: с 1982 года «Армия народа» начала открыто поддерживать производителей наркосырья, прежде всего, коки. Даже в официальных документах ФАРК видна серьезная озабоченность тем, что власти Колумбии лишают крестьян возможности выращивать наркосодержащие растения.

ФАРК настаивает на том, что многие крестьяне вынуждены производить коку, мак и марихуану в качестве единственного способа выжить. При этом подчеркивается, что доходы производителей минимальны, тогда как основная прибыль достается посредникам, которые производят из сырья наркотики и обеспечивают их доставку и реализацию в развитые страны, прежде всего, в США. «Армия народа» призывает США легализовать употребление наркотиков и утверждает, что ликвидация мировой наркотоговли возможна лишь в случае уничтожения капитализма.

Борьба за свободу или борьба за наркотрафик?

Включение ФАРК в наркобизнес состоялось в 1982 году, как представляется, под влиянием общей обстановки в стране. В 1960-1970-е годы в Колумбии, кроме ФАРК, появилась масса более мелких повстанческих организаций, от крайне левых до крайне правых. Все они добывали средства к существованию, прежде всего, за счет производства наркотиков. Быстрый рост спроса на этот товар в западных странах привлек к этому нелегальному прибыльному бизнесу внимание не только политических экстремистов, но и обычного криминала без всякой идеологии, который создал знаменитые «Медельинский картель» и «Картель Кали». Ситуация усугублялась тем интересом, который проявляли спецслужбы США, прежде всего, ЦРУ к обороту наркотиков в странах Латинской Америки и их поставкам в Штаты.

 

На этом фоне в 1982 году Мануэль Маруланда санкционировал похищение людей для финансирования «Армии народа»[1] и принял решение о взимании налога в пользу ФАРК со всей коки, выращенной крестьянами на территориях, контролируемых партизанами. Поскольку другие руководители организации возражали против вовлечения ФАРК в наркобизнес, Маруланда согласился на компромисс: они должны были испытать этот план в течение одного года, и затем пересмотреть политику. Но за один-единственный год ФАРК зашла слишком далеко, чтобы повернуть обратно.

Будучи наиболее сильной и популярной повстанческой группировкой в Колумбии, ФАРК достаточно быстро завоевала серьезные позиции в наркобизнесе. Этому способствовала слабость официальных силовых структур, которым понадобилась целая спецоперация для ликвидации одного легендарного медельинского наркобарона Пабло Эскобара. Нетрудно представить, насколько сложно правительственным войскам было противодействовать «Армии народа». В результате, по оценкам экспертов, в 2000 году ФАРК контролировала около 80% всего мирового производства кокаина.

Правительство США против ФАРК: причины конфликта

Информационные кампании против левых радикалов Латинской Америки вроде ФАРК во многом повторяют пропагандистские клише, известные нам по борьбе США с исламистами: обвинения в терроризме, наркоторговле, захвате заложников, убийствах по политическим мотивам, рекете. Не отрицая всего перечисленного, стоит задуматься о причинах криминальной деятельности организаций вроде ФАРК.

 

Борьба США с наркотиками, захлестывающими страну, отчасти является реакцией на последствия их собственной политики в Латинской Америке. Многолетняя поддержка после 1945 года различных правых, в том числе диктаторских режимов, по принципу «это наш сукин сын[2]» открыла широкие возможности для деятельности и политизированных[3], и обычных криминальных наркоторговцев, на которых закрывали глаза, пока казалось, что они препятствуют «левому повороту» Латинской Америки. Политика систематического выдавливания левых из легальной политики ряда этих стран, в свою очередь, создала условия для появления леворадикальных вооруженных группировок, не брезгующих терроризмом и участием в глобальном наркотрафике.

Во многом борьба США с наркобизнесом на «пылающем континенте» обусловлена тем, что в этой сфере экономики вращаются огромные и почти неподконтрольные средства, в корне меняющие политико-экономическую реальность. Ряд исследователей считает, что приоритетом в деятельности британских оффшоров в Карибском море является работа с деньгами наркобизнеса. Сегодня коррупционное влияние денег мексиканских наркокартелей уже ощутимо сказывается на государственном аппарате самих США, включая правоохранительные органы.

Наркотрафик в Латинской Америке, Юго-Восточной и Центральной Азии стал серьезным, хотя во многом скрытым фактором мировой политики и глобальных финансов. Особую остроту этой теме придает то, что основные потребители наркотиков находятся в Америке и Европе: туда идет основный поток поставок, оттуда в оплату зелья выкачиваются многие миллиарды долларов. Причем нередко этот фактор действует против интересов США, оказываясь инструментом влияния совсем иных сил.

Не случайно практически все видные левые радикалы в Латинской Америке были заподозрены в причастности к наркоторговле. Подобные обвинения звучали как в адрес партизанских движений вроде ФАРК и перуанского «Сендеро Луминосо», так и по отношению к руководству стран Боливарианского альянса, включая Уго Чавеса, Эво Моралеса, Рафаэля Корреа и соратников Фиделя Кастро. Есть экспертное мнение, что именно участие в глобальном наркотрафике является одним из основных экономических ресурсов выживания боливарианских режимов.

Неоднозначна ситуация и в умеренно левой Бразилии, где действует филиал ФАРК и где высокая коррупция среди гражданских политиков создает благоприятную среду для развития наркобизнеса. Фактом остается то, что основная доля поставок кокаина в США осуществляется морем через Эквадор в Мексику и далее через сухопутную границу, тогда как трафик кокаина в Европу идет через порты Венесуэлы, Кубы и Бразилии.

 

Левые радикалы Латинской Америки, независимо от того, находятся ли они в джунглях или в президентских дворцах, не являются самостоятельными глобальными игроками. Зато страны Боливарианского альянса проводят линию на развитие всестороннего сотрудничества с Китаем, который начиная с 2000 года ведет чрезвычайно активную экспансию на «пылающем континенте». В этой связи правомерен вопрос о возможном участии китайских спецслужб в наркобизнесе и влиянии этого фактора на политику США по отношению к наркотрафику из Латинской Америки.

Наркосоциализм: финал не близок

Сегодня ФАРК, безусловно, находится в тяжелом положении. Реализация с 2002 года плана «Колумбия» позволила резко переломить ход войны. Правительственные войска нанесли целый ряд серьезных поражений повстанцам. В политическом отношении ФАРК безуспешно пытается добиться от правительства Колумбии соглашения о прекращении огня до начала переговоров об урегулировании.

На мировой арене «Армия народа» находится в изоляции: движение обвиняют в военных преступлениях из-за практики захвата заложников, оно включено в международные списки террористических организаций и не имеет возможности быть признанным в качестве «воющей стороны». В последние годы от ФАРК дистанцировался и президент Венесуэлы Уго Чавес. В условиях нормализации отношений с Колумбией он не заинтересован, чтобы в мире его ассоциировали с одиозными наркопартизанами.

Однако перспективы ФАРК пока не столь плохи, как это видится ряду аналитиков.

 

Под контролем повстанцев остается еще примерно 20% территории Колумбии, немалое количество оружия, значительные финансовые средства и сочувствие левых радикалов по всему миру. Хотя правительство Чавеса в последние годы осуждает террористическо-диверсионную деятельность, следует учитывать, что это скорее тактическая мера. Лидер Боливарианской революции едва ли всерьез стремится совместно с Боготой бороться против колумбийских повстанцев.

Определенная усталость от многолетней войны наблюдается и у противной стороны: не случайно действующий президент Колумбии Хуан Сантос допускает переговоры с ФАРК на своих условиях и в то же время пытается дистанцироваться от США. «Армию народа» возглавляет решительный полевой командир Тимолеон Хименес, которого не устраивает идея разоружения ФАРК в качестве условия начала мирных переговоров с правительством Колумбии. Производство и торговля наркотиками остаются выгодным делом: финансовая основа наркосоциализма еще не поколеблена. Наконец, всегда есть надежда, что ужесточение политики США в Латинской Америке в случае избрания президентом Митта Ромни приведет к обострению отношений Колумбии с Венесуэлой и Эквадором, сопоставимом с кризисом 2008-2009 годов, который привел эти три страны на грань военного конфликта.

Несмотря на потери и очевидное нарастание трудностей, партизаны не намерены складывать оружие в одностороннем порядке. Так что пока борьба ФАРК в джунглях Колумбии продолжается. И поток наркотиков оттуда – тоже.

[1] Прежде он отвергал эту практику как антиреволюционную

[2] Считается, что эта фраза была сказана Ф.Рузвельтом по поводу поддержки диктатора Доминиканской республики Трухильо или диктатора Никарагуа Сомосы-старшего

[3] Например, колумбийских правых «парамилитарес» или никарагуанских контрас

Сергей Мурзинский

http://www.terra-america.ru/narkosocializm.aspx

Фото Мирза Исмайлов, neville longbottom