Филипп Дормер Стенхоп, 4-й граф Честерфилд (1794-1773) – английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну», о которых Вольтер сказал, что «книга эта весьма поучительна, и, пожалуй, это самое лучшее из всего, когда-либо написанного о воспитании». Лондон, 6 мая ст. ст. 1751 г.
Милый друг,
Самые замечательные писатели бывают всегда самыми строгими критиками своих произведений: они пересматривают, исправляют, отделывают и шлифуют их, пока не убеждаются, что довели их до совершенства. Мое произведение - это ты, а так как плохим писателем я себя не считаю, я становлюсь строгим критиком. Я пристально вникаю в мельчайшую неточность или недоделанность, для того, чтобы исправить их, а отнюдь не выставлять напоказ, и, чтобы произведение, в конце концов, сделалось совершенным. Я знаю, что с тех пор как ты приехал в Париж, наружность твоя, обходительность и уменье себя держать значительно изменились к лучшему; но, мне кажется, улучшать их следует и дальше, пока ты не достигнешь совершенства, которого я так для тебя хочу – до тех пор я должен продолжать начатую отделку и шлифовку. В письме, полученном мною с последней почтой от одного из твоих парижских друзей, были следующие слова: "Не собираясь льстить, имею честь заверить вас, что месье Стенхоп преуспевает здесь больше, чем можно было бы ожидать от молодого человека его лет; он бывает в очень хорошем обществе, и та манера держать себя, которую вначале считали чересчур решительной и резкой, в действительности – результат прямоты, которой сопутствуют почтительность и учтивость. Он стремится нравиться, и ему это удается. Мадам де Пюизье недавно говорила о нем с
 |
| Joaquin Sorolla y Bastida - Siesta in the Garden, 1904 |
участием и интересом; вы будете во всех отношениях довольны им." Все это очень хорошо, и я радуюсь за тебя; только в одном отношении ты мог бы измениться к лучшему, и я надеюсь, что так оно и будет. Постарайся разубедить тех, кто считает, что у тебя есть эта petit ton un peu decide et un peu brusque (чересчур решительная и резкая манера держать себя (франц.). Так как ты не хочешь, чтобы это было так, то пусть у людей и не создается такого впечатления. Пусть в выражении твоего лица будет мягкость и douceur(нежность (франц.); выражай свои взгляды не слишком уверенно, а к чужим относись уважительно; говори, например: s'il m'est permis de le dire - je croirais - ne serait-ce pas plutot comme cela? Au moins j'ai tout lieu de me defier de moi-meme ("если мне будет позволено сказать это", "я считал бы", "не будет ли это скорее так?", "во всяком случае, я не очень на себя полагаюсь" (франц.) : такие вот смягчающие и располагающие слова ни в коей мере не ослабят твоих доводов, напротив, они сделают их более убедительными, оттого что они станут более приятны. Если у тебя это просто привычка говорить быстро и торопливо, а люди считают это decide et brusque (решительным и резким (франц.), старайся избежать подобной ошибки, в будущем говори более размеренно и более мягким тоном: коль скоро за тобой нет никакой вины, то пусть не будет и повода для подозрений. Мне случалось уже не раз говорить тебе, что людьми руководит не столько то, что действительно существует, сколько то, что им кажется. Поэтому, имея в виду их мнение, лучше быть на самом деле грубым и жестким и казаться обходительным и мягким, нежели наоборот.
 |
| Frederick Childe Hassam - End of the Trolley Line, Oak Park, Illinois, 1893 |
Очень мало на свете людей, достаточно проницательных, чтобы разгадать, достаточно внимательных, чтобы заметить, и даже достаточно заинтересованных, чтобы разглядеть то, чтo скрывается за внешностью; обычно люди судят обо всем на основании поверхностного знакомства и не стремятся заглянуть глубже. Они почитают самым приятным и самым добрым человеком на свете того, кто сумел расположить их к себе внешностью своей и манерами, хотя, может быть, видели этого человека только раз в жизни. Приятные манеры, тембр голоса, мягкое и приветливое выражение лица, приобрести которые совсем не трудно, решают все. В незнакомца больше не вглядываются, и, будь он даже полной противоположностью того, за что его принимают, его начинают считать самым милым, самым скромным и самым добрым человеком на свете. Счастлив тот, кто, обладая известными способностями и знаниями, знакомится со светским обществом достаточно рано и может сам втереть ему очки в том возрасте, когда чаще всего, напротив, общество втирает очки новичку! А ведь в юные годы люди так легко поддаются обману. Они набираются ума тогда, когда бывает уже слишком поздно - пристыженные и огорченные тем, что так долго ходили в дураках, они очень уж часто становятся потом плутами. Поэтому никогда не доверяйся тому, что видишь, но умей сделать так, чтобы другие поверили тому, что видят в тебе, ибо можно не сомневаться, что девять десятых людей этой видимости верит и всегда будет верить.
 |
| Lucien Adrion - Paris, CastiIglione Street, Vendom Square, 1949 |
Уменье это отнюдь не обернется притворством, и в нем не будет ничего преступного или предосудительного, если ты не используешь его в дурных целях. Меня никак нельзя осуждать за то, что я хочу встретить в других людях приветливые слова, доброжелательство и расположение ко мне, если я не собираюсь всем этим злоупотребить. Я убежден, что у тебя доброе сердце, здравый ум и что познания твои обширны. Что же тебе остается еще сделать? Ровно ничего, только украсить эти основные качества такими вот располагающими к себе и подкупающими манерами, мягкостью и обходительностью, которые внушат любовь к тебе тем, кто способен судить о твоих подлинных достоинствах, и которые всегда заменят эти достоинства в глазах тех, кто на это неспособен. Это отнюдь не значит, что я собираюсь рекомендовать тебе le fade doucereux (приторность (франц.), нудную мягкость обходительных дураков. Нет, умей отстаивать свое мнение, возражай против мнений других, если они неверны, но чтобы вид твой, манеры, выражения, тон были мягки и учтивы, и чтобы это делалось само собой, естественно, а не нарочито. Не соглашаясь с кем-либо, прибегай к смягчающим выражениям, как например - "может быть, я неправ", "я не уверен, но мне кажется", "я склонен думать, что" и т. п. Заверши свои доводы или спор какой-либо благодушной шуткой, чтобы показать, что ты нисколько не обижаешься и не собираешься обидеть своего противника, ибо, если человек долго стоит на своем, упорство его может вызвать известное отчуждение обеих сторон. Пожалуйста, вглядись повнимательнее в cette douceur de moeurs et de manieres(эту мягкость нравов и манер (франц.) у тех французов, в ком развита эта особенность, они ведь так много о ней говорят, так высоко ее ценят. И до чего же они правы! Посмотри, из чего она состоит: ты увидишь, что все это сущие пустяки и приобрести эти качества совсем не трудно, если у человека действительно доброе сердце. Бери с них пример, подражай им, до тех пор, пока все это не станет для тебя привычным и легким. Не собираясь делать тебе комплименты, я должен сказать, что это единственное, чего тебе не хватает теперь. Приобрести же это легче всего, когда у тебя возникнет настоящее чувство или хотя бы un gout vif(склонность, интерес (франц.) к какой-нибудь знатной даме, а так как либо то, либо другое у тебя уже, по всей вероятности, есть, ты проходишь сейчас самую лучшую школу. К тому же хорошо, если ты, например, скажешь леди Харви, госпоже Монконсейль или еще кому-нибудь из тех, кого считаешь своими друзьями: "Говорят, что в тоне моем есть какая-то решительность и резкость, вместе с тем, я совсем этого не хочу; умоляю вас, поправляйте меня и выговаривайте мне даже при всех, если вы увидите, что я веду себя не так, как надо. Не спускайте мне ничего, будьте ко мне елико возможно строги; столь просвещенный судья вправе быть суровым, и обещаю вам, обвиняемый сделает все возможное, чтобы исправиться"… Прощай.
Комментариев нет:
Отправить комментарий