Исландская революция

Исландия относится к числу стран, в которых после финансового кризиса 2008 г. начались политические пертурбации. Мирные протестные выступления привели к смене правительства и созданию новой конституции. 

Исландская революция 

Исландия относится к числу стран, в которых после финансового кризиса 2008 г. начались политические пертурбации. Мирные протестные выступления привели к смене правительства и созданию новой конституции. До того, как началась волна протестов по всему миру, об этом говорили в основном как о реакции на экономический кризис в маленькой (население около 318 000 человек) и довольно периферийной стране с большой потребностью в международном признании. Сейчас, когда эти события оказались вписанными в контекст арабских революций и движений Occupy в развитых странах, тема получила новое освещение. 

«Я уверен, что нам предстоит извлечь из исландских событий уроки, которые можно применить к ситуации в более крупных государствах», - написал социолог Ричард Бейтер (Richard Bater) в статье, опубликованной 1 декабря 2011 г. на openDemocracy. «Случай Исландии, - писал Бейтер, - иллюстрирует собой трагедию “конституционных демократий” в том виде, в котором это практикуется в последнее время в разных странах: когда создание конституции простыми гражданами представляется революционным исключением, а не правилом… Никогда прежде основные ценности конституции не определялись методом “краудсорсинга”... Никогда больше нельзя будет сказать, как это прежде делали власть имущие, что простым людям нельзя доверить создание эффективного контракта между гражданами и государством». 

Экономические истоки 

В 2007 г., согласно докладу ООН, Исландия была наиболее благополучной страной в мире, с точки зрения качества жизни, продолжительности жизни, дохода на душу населения и доступности образования. В это время исландские банки (все частные) вели агрессивную политику, пользуясь растущим курсом кроны, и увязали в долгах. В результате, когда начался мировой кризис, страна оказалась в плачевном положении. Экономические проблемы вызвали возмущение общественности потому, что симптомы приближающегося кризиса систематически замалчивались в прессе и, как многие подозревали (в дальнейшем это подтвердилось специальным расследованием), в замалчивании были заинтересованы некоторые члены правительства, принимавшие участие в деятельности банков. 

Позднее, когда другие страны пытались реанимировать систему кредитования, выкупая плохие долги, поддерживая тонущие банки и сокращая бюджетные расходы на социальные нужды, исландские налогоплательщики по итогам референдума отказались помогать банкам и выплачивать внешние долги, созданные недобросовестной работой финансистов, чем вызвали сильное негодование у международного сообщества. 

Революция кастрюль 

Исландцы требовали смены правительства, к которому они потеряли доверие. Началось с того, что в январе 2008 г. к зданию парламента стал выходить поэт и певец Хёрдур Торфасон (Hörður Torfason) и петь песни политической тематики. В октябре 2008 г. он вышел на улицу с микрофоном и начал предлагать всем желающим высказываться. Через неделю начались массовые организованные демонстрации. 

Хёрдур Торфасон к тому моменту уже обладал репутацией диссидента. Еще в 1970-е гг. он выступал с антиправительственными песнями и заявлениями, в результате чего, по его словам, был вынужден эмигрировать в Данию (19 лет прожил в Копенгагене). Он был первым в Исландии общественным деятелем, открыто заявившим о своей гомосексуальности. Он же выпустил 20 популярных альбомов с политическими песнями. Для исландского протестного движения 2008 г. он стал символической фигурой. 

Демонстранты в Рейкьявике приносили с собой кастрюли и сковородки, подходили к парламенту и грохотали ими, пытаясь сорвать парламентские заседания. 

Полиция некоторое время противостояла этому, пуская в ход перечные распылители и слезоточивый газ, но в итоге праволиберальному правительству пришлось уйти в отставку. В феврале 2009 г. сформировалось новое правительство левого толка, возглавляемое премьер-министром Йоханной Сигурдардоттир. 

В прессе это событие стали называть «революцией чайников и кастрюль» (Pots-and-pans revolution) или «посудной революцией» (Kitchenware revolution). 

Интернет-конституция 

Главной задачей на повестке нового правительства стала разработка новой конституции. Первая конституция появилась у Исландии в 1944 г., после того как страна получила независимость от Дании, и практически в точности воспроизводила конституцию экс-метрополии. С тех пор она почти не менялась, а между тем общественность требовала повышения прозрачности в работе правительства, изменения избирательных процедур – чтобы голоса из разных частей страны имели равный вес, и усовершенствования системы сдержек и противовесов между ветвями власти. Иными словами, требовались настолько радикальные изменения, что проще было написать конституцию с нуля, чем изменять старую. 

Первую попытку написания конституции правительство предприняло сразу после прихода к власти. Предполагалось, что на это уйдет год, но в итоге дело закончилось неудачей, потому что граждане не хотели признавать такую конституцию легитимной. Тогда правительство решилось на эксперимент: сделать так, чтобы граждане сами написали конституцию. 

Процесс был организован следующим образом. В ноябре 2010 г. была создана национальная ассамблея, в которой могли участвовать все желающие со всей страны. Задача была в том, чтобы выявить общественные приоритеты и ценности, на которых должна строиться новая конституция. Участники делились на группы и по группам обсуждали определенные темы (например, права человека). Потом итоги этих обсуждений озвучивались на более общем уровне. 

После этого предстояло выбрать 25 человек из гражданской среды, которые должны были составить конституционную ассамблею и написать конституцию. Акцент был на том, что это будут просто граждане, а не профессиональные политики. Кандидатом мог стать каждый гражданин, набравший установленное число подписей. 

Торвальдур Гильфасон (Thorvaldur Gylfason), экономист и один из участников конституционной ассамблеи (в дальнейшем – конституционного совета), говорил, что желающие вступить в конституционную ассамблею проводили предвыборные кампании преимущественно в Интернете (сам он открыл специальный аккаунт в Фейсбуке) и почти никто не вкладывал в это деньги. Радиостанции проводили со всеми кандидатами интервью. Гильфасон рассказывал, что редакция газеты, в которой он вел колонку, попросила его ничего не писать в предвыборный период, потому что эти публикации выглядели бы как пропаганда со стороны издания. 

Наконец прошло голосование, в результате которого были избраны 25 членов конституционного совета. Оппозиция, представленная прежним правительством и его окружением, старалась не оставаться в стороне. В частности, когда в конституционный совет не прошли несколько оппозиционных кандидатов, они попытались аннулировать результаты выборов, придравшись к деталям проведения. Верховный суд признал эти претензии обоснованными, и это означало, что результаты выборов недействительны. Правительство, объясняет Ричард Бейтер, оказалось перед выбором из трех возможных вариантов: 1) провести повторные выборы (это дорогостоящая процедура); 2) самостоятельно назначить состав конституционного совета в качестве парламентского комитета; 3) вообще отказаться от этого проекта. 

В итоге правительство пошло по второму пути: самостоятельно утвердило конституционный совет в составе граждан, победивших на выборах. 

В апреле 2011 г. совет начал работу. На написание проекта конституции у него было четыре месяца. Участники собирались ежедневно и работали полный рабочий день, получая за это жалование, эквивалентное зарплате парламентариев. Еженедельно на специальном сайте публиковались результаты проделанной ими работы – то есть проект конституции на разных стадиях разработки. Предполагалось, что общественность будет это оценивать, комментировать и вносить предложения и поправки. Ответная реакция действительно была (она поступала в основном через сайт, социальные сети и иные средства интернет-связи): совет получал отзывы и предложения, которые, по утверждению Гильфасона, внимательно рассматривались и учитывались при создании новых версий проекта. Следует отметить, что в Исландии 95% (по данным на 2009 г.) населения имеют доступ к Интернету. 

29 июля 2011 г. готовый проект конституции был представлен на рассмотрение в парламент. Референдум по принятию новой конституции планируется в середине 2012 г. Нынешний президент Исландии Олафур Рагнар Гримссон предложил провести референдум до президентских выборов (которые должны состояться примерно тогда же), потому что новая конституция вносит изменения в избирательный процесс. 

Значение этой истории оценивается по-разному. Одни, наподобие Ричарда Бейтера, говорят, что она представляет собой пример для подражания в мировом масштабе как удачный эксперимент по применению принципов партиципаторной демократии (демократии участия). Другие (например, специалист по коммуникации Сорин Матеи / Sorin A. Matei, профессор из университета Пердью, США, штат Индиана) считают, что такие методы могут работать только в масштабах очень небольшой страны. Матеи также подчеркивает, что работа над проектом конституции в Исландии не была в строгом смысле краудсорсингом: над текстом, в конечном счете, работал небольшой коллектив, пусть этот процесс и сопровождался общественным обсуждением. 

Торвальдур Гильфасон, тем не менее, считает, что проект новой исландской конституции – это продукт краудсорсинга, потому что реакция на действия совета была массовой, опросы общественного мнения свидетельствовали о том, что граждане высоко оценивают работу группы, и, наконец, сама группа состояла из людей, не принадлежавших к политическим партиям и работавших не как оппоненты и конкуренты, а как коллектив, выполняющий общую задачу. Он же полагает, что опыт Исландии может быть универсальным примером, но только в самом общем виде: «относитесь к людям с уважением, и они на это отзовутся. Поступайте с другими так, как вы хотите, чтобы поступали с вами». 

Что касается краудсорсинга, то Гильфасон допускает, что использованный в данном случае интернет-формат, возможен только в странах, очень хорошо обеспеченных Интернетом. Даже в Исландии были те 5% населения (преимущественно преклонного возраста), которые хоть и имели право голоса, но не могли принимать участия в общем обсуждении. А в странах арабского мира, например, доступность Интернета гораздо ниже. 

Экономические уроки 

К интересным результатам привела и экономическая стратегия Исландии. Одним из ее сторонников стал лауреат премии Нобеля по экономике Пол Кругман (США), который весьма скептически относится к американским методам оздоровления экономики. Во многих развитых странах, пострадавших от кризиса, говорит он, попытки решить проблему путем вливания государственных денег в экономику привели к росту безработицы. Иными словами, проблемы банков решали за счет граждан. «Вначале думали, - пишет он, - что в Исландии будет самая ужасная экономическая катастрофа: сбежавшие банкиры оставили страну в огромных долгах и, казалось бы, в безнадежном положении. Но на пути к экономическому Армагеддону случилась забавная вещь: именно из-за отчаянного положения дел Исландия не смогла следовать конвенциональным принципам поведения, благодаря чему государство получило возможность нарушать правила». Конечно, из-за кризиса уровень жизни в Исландии снизился. «Но Исландии удалось как ограничить рост безработицы, так и смягчить удар по наиболее уязвимым слоям населения». По сравнению с теми прогнозами, которые первоначально высказывали эксперты, нынешнее экономическое состояние Исландии «можно назвать стратегическим триумфом». 

Наряду с прочими комментаторами, Кругман пытается сформулировать на основании этого примера мораль, применимую в более широких масштабах. По его мнению, опыт Исландии показал, что «тех невзгод, которые сейчас претерпевают наши граждане, можно было избежать… Выбор был. У того сценария, по которому сейчас развиваются события во многих странах, были и есть альтернативы». 

http://polit.ru/article/2012/01/16/revolution/

Фото: Shana>Iceland (Исландия) - Ben Hattenbach, Stephane Vetter